Рассказ

Тепло, темно, уютно, покойно… Я ещё не знаю этих слов, но я уже есть. Плыву, парю изо дня в день…  И, вдруг, что это? Сжимает, сдавливает, несёт, выталкивает. Всё обрушивается разом на мою мокрую красную головёнку. Шум, свет, холод! Хорошо бы обратно… А-а-а! Ору изо всех сил. Не помогает. Со мной что-то делают. Чик – это меня отстригли-отрезали от чего-то большого и важного. Одна. Страшно? Не знаю, наверное,… Сунули в рот что-то упругое. Тьфу! Мотаю головой. Упорно суют в рот, смирилась, сдавила дёснами. Потекло тёплое, сладкое. Засыпаю.

*

Очень нравится соседский мальчик. Мальчик любит лазать по заборам и деревьям. Я тоже лезу на высокую липу у забора. Срываюсь. Вишу на заборе на резинке трусов, молчу. Меня хватились, нашли, сняли, смазали ссадины йодом, отругали. Стою в углу. Молчу. 

*

По радио передают новости. Первый человек в космосе! Юрий Гагарин! Ура! Где этот космос и как туда попадают. Телевизора у нас ещё нет. Спрашиваю маму. Она говорит, что космос выше неба и туда надо долго-долго лететь на ракете. Держась за спинку дивана, крепко закрыв глаза, высоко подпрыгиваю. У меня свой космос.

*

Идём с бабушкой в кино, в деревенский клуб. Бабушка любит фильмы про любовь. Сегодня про любовь, «Человек-амфибия». Жаль, что я не такая красивая, как Гуттиэре. Возвращаемся через плотину, поглядываю на всякий случай на воду. Может быть, и в речке Ихтиандры  водятся?

*

Скоро Новый год. В промтоварном магазине, что за линией продают ёлочные игрушки. Стою у прилавка, не отрывая глаз от витрины. Всё нравится, особенно бусы. Бабушка сжалилась, купила мне две нитки стеклянных бус. Бусы сложили-ссыпали в пакет из толстой, коричневой бумаги. Возвращаемся домой, прижимаю бусы к груди, бабушке не даю. Она ругает меня, боится, что уроню и разобью. Теперь эти бусы  вешают на ёлку мои внуки.

Идём, снежок поскрипывает. Вдруг сзади топот, скрип полозьев.

– Тпру!

Дед Иван натягивает вожжи, он бабушкин знакомый, в деревне все знакомые. Сидим в санях на душистом сене, рыжая лошадка бежит резво, дорога улетает из-под полозьев белой лентой. Жаль, быстро приехали. Бабушка ещё стоит какое-то время, разговаривает со знакомым. Лошадь роняет на дорогу несколько душистых яблок. Дед смеется.

– С прибытком тебя, Чеславна!

Бабушка улыбается.

– Сейчас вернусь, соберу «подарочки».

            Я с подарком и бабушка с «подарком». Бабушке нет и пятидесяти.

*

У мамы большой круглый живот, она с трудом склоняется к тазику, чтобы вымыть ноги. Бабушка говорит мне, что мама собирается в магазин покупать ребёночка. Враки всё это. Я знаю, что ребёнок у мамы в животе. Через несколько дней она возвращается домой с розовым байковым свёртком. Из маминого живота достали девочку, мою сестру. Отец и бабушка говорят мне, что я должна её любить и во всём помогать маме. Сестра маленькая, сморщенная, красная. Куксится, плачет. Может быть, я смогу полюбить её позже.

Я – первоклашка! Сижу на террасе, рисую в тетрадке крючки и палочки. Скучно! Быстро разделываюсь с заданием. Бегу на улицу, выглядываю за забор. Ура! Ребята уже собрались. Решают, во что поиграть. Все игры проходят на широкой канаве, скорее длинной поляне между домами и дорогой. Игр много. И штандер, и салочки, и «Море волнуется раз…», и вышибалы, и прятки… Решили попрыгать. Двое ребят покрепче крутят канат-скакалку, остальные впрыгивают по очереди, несколько прыжков и на вылет, некоторые ухитряются прыгать по двое…Канат толстый, тяжёлый. Крутящие меняются. Иногда и мне дают немножко покрутить.

*

Я учусь в санаторной школе под Воскресенском. Считается, что нашей семье очень повезло, можно сказать, счастье привалило, одним ртом, моим, меньше. И воздух там чистый и свежий. Мне полезно подышать. Школа стоит в лесопарке, на берегу Москвы реки. В этой школе завучем работает сестра моей бабушки. Я зову её тётей. По воскресеньям она берёт меня к себе в гости. Тётя живёт в маленькой служебной квартирке. Она учит меня играть в шахматы, поит чаем с конфетами. Тётя часто повторяет, что в ста граммах должно быть шесть штук шоколадных конфет. Почему-то мне не хочется их есть. Иногда мы ездим с ней в город в кино. Но я не жду  воскресений с тётей. Я жду родительского дня, который бывает раз в месяц. С самого утра в этот день я торчу у окна спальной, оттуда видны ворота, в которые входят родители. Чаще приезжает мама, мы бродим по парку, но мама всегда торопится. Дома её ждёт моя маленькая сестра. Каждый раз после родительского дня у меня на какое-то время поднимается температура. Однажды она поднялась и не опускалась больше недели. Родители забрали меня домой. Я счастлива. Температура нормальная.

*

«Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…». А ещё «Рио Ритта»,  «В парке Чаир» и мои любимые «Брызги шампанского»…Сегодня хороший день, в доме звучит музыка, отец в добром расположении духа. Он ставит мои ноги на свои, и мы начинаем двигаться в такт музыке. Иногда я соскакиваю на пол, отец быстро меня подхватывает, и  мы скользим, скользим…

*

Когда к нам в гости приезжает отцов брат с семьёй, звучит другая музыка. «А на кладбище всё спокойненько, ни друзей, ни врагов не видать. Всё культурненько, всё пристойненько. Исключительная благодать…» Я ещё не была на кладбище, не знаю как там. А дядя весёлый, он любит петь, и я люблю. Поём «По диким степям Забайкалья». Дядя мягко рокочет, я тяну изо всех сил, бабушка басит, у неё очень низкий голос. Поём долго. Мужчины не забывают выпивать, вкусно хрустеть огурчиком. Потом куролесят, так говорит мама.

Однажды отец с братом напоили водкой петуха. Петух выжил, правда, потом мы его съели. Петуха мне почему-то не было жалко, а голубей жалко. Я помню, как отец посадил меня под яблоней и дал  подержать голубя. Он был тёплым, шелковистым на ощупь. Голубей мы тоже съели. Я плакала, но голубиный суп ела. В семейном альбоме хранится моя фотография с голубем.

*

Сегодня у нас сбор родственников. На бабушкиной террасе накрыты столы. За столом человек пятнадцать, а то и больше. Дяди, тёти, их дети… Сестра бабушки, та самая из санаторной школы, берёт слово первой, по старшинству. Это не тост, это – политинформация. Бабушкина сестра партийная и, как говорят мои родители, сознательная. Говорит она долго и с удовольствием. Мы, дети, томимся. Я закручиваю угол скатерти. На столе много вкусных, праздничных  вещей. Слезится на срезе ветчина, сырокопчёная колбаска подмигивает, тонко нарезанный сыр заворачивает вверх краешки.  Политучение продолжается. Отец клюёт носом, вздрагивает. Дядя подмигивает, когда я на него смотрю. Остальные  сидят  с серьёзными лицами, но как только «докладчик» замолкает, все сразу оживляются, за столом устанавливается весёлый шум. Короткие тосты, тарелки быстро пустеют. Идём гулять в лес, играем в волейбол или ёще во что-нибудь, а вечером – чай и песни, песни… 

*

То ли третий, толи четвёртый класс. Я снова на террасе, уроки сделаны. Мама в доме, дошивает срочный заказ, ей не до меня. Достаю с полки заветную книжку Эмиля Золя «Карьера Ругонов». Глотаю страницу за страницей. Я рано научилась читать и проглотила уже не одну толстую книжку. Никто не следит за тем, что я читаю. Дочитываю Золя до стыдного, кровавого… Жутко и страшно, но не оторваться. К маме в гости, а может по делу зашла знакомая. Учёная, важная. В московской  школе что-то преподаёт. Увидела Золя, раскудахталась…

– Вы девочке психику искалечите!

Золя арестован, стоит под замком.

*

Восьмой класс. Восьмое марта. Мальчики дарят девочкам открытки. Девочки шушукаются, считают у кого больше. Но, всё просто. На двадцать третье февраля я подарила пять открыток, пять и получила. Правда, среди них есть одна, на которую я особенно рассчитывала. Открытка-то есть, но мальчик, который её написал, пошёл провожать домой другую девочку. Меня  же провожает домой сосед, тот самый мальчик, который мне когда-то нравился. Это было ещё до школы, а сейчас я ему даже открытку не стала писать. Мы идём медленно, я сгребаю снег с перекладины забора, иногда оглядываюсь в ту сторону, куда ушла моя «соперница». Потом леплю снежок и бросаю в своего провожатого. Мы бегаем друг за другом,  падаем в снег…. Отряхиваем друг друга, смеёмся… У калитки мой верный Санчо Панса отдаёт мне портфель и достаёт из кармана… открытку. Шестую.

– Я… Ты…Тебе…

Так ничего толком и не сказав, суёт мне её в руки  и  убегает.

Долго топчусь у калитки, не решаюсь её закрыть, смотрю вслед мальчишке. Наконец, запираю замок, иду к дому. Мне немного грустно. За той калиткой осталось детство…