(1937- 1975)

Я ЖИВУ…

Я живу на озерном Урале,

Ты живешь на великой реке.

От моей полуночной печали

Почернело кольцо на руке.

Упаду, как ослепшая птица,

Путеводной не видя звезды.

Из какого резкого копытца

Выпить мудрость волшебной воды?

Доживу без любви

 И без ласки

И тебя никогда не дождусь.

Все равно,

Как царевич из сказки,

Я однажды тебе пригожусь.

Ты очнешься,

Но будет уж поздно,

Слишком жизнь у людей коротка.

Укачает упавшие звезды

Голубая речная тоска.

1960

РАЗДУМЬЕ

Н. Рубцову

Эту жизнь я люблю,

Как вначале.

Ты веди меня, сердце,

Веди.

Тридцать лет у меня за плечами,

Сколько будет еще впереди?

По дорогам ни дальним,

Ни близким

Не терял я впустую

Ни дня.

Видно, так беспокойною искрой

Наградила Россия меня.

Только трудно одно перенесть мне,

Хоть в родные края не вернусь,

Я запел бы о городе песню,

Да деревню обидеть боюсь.

Ты, деревня, прости,

Дорогая,

Город стал мне хорошим отцом.

Я меж вами стою

И не знаю –

Ну к кому повернуться лицом?!

Чтобы жить мне, не ведая горя,

Чтобы сердце не рвать пополам,

Я хотел бы уральский мой город

Передвинуть к тамбовским полям.

По крови хлеборобов наследник,

По труду своему – металлург.

Только знаю, что в час свой последний

Мне в деревню захочется, друг…

1965

ВО  ВЛАДИМИРЕ

                                                    С. Никитину

Здесь Русь моя на все четыре стороны

В зеленой вьюге

Вешнего огня.

Зубчатыми лобастыми соборами

Устало смотрит древность на меня.

Пусть опустели башни колокольные,

И ржавь, легла от вековых ветров.

Но слышу я – идут на битву воины

Под перезвон седых колоколов.

Лежат равнины,

Росами омытые,

И Русь моя огнем озарена.

Дрожит земля под конскими копытами,

И на крестах распята тишина.

Я слышу гром

И стон за перелесками,

А у Кремля

Рыдающий народ.

О, дайте мне

Доспехи князя Невского

И верный ключ

От золотых ворот.

1966

ВЕРНОСТЬ

Я в своих убеждениях прям,

Нет кривого пути у поэта.

Пусть враги по стихам

И делам

Целят в сердце от злости за то.

Только смерть остановит

В дороге,

А пока я живу

И дышу…

Пусть отрубят мне руки

И ноги –

Я

Зубами стихи напишу!!!

1967

КОНЬ

Мой добрый конь,

Не порти борозды,

Тяни свою,

Как подобает,

Соху.

Ты потрудись,

Я дам тебе обсохнуть,

Поставлю корм

И принесу воды.

Ты привыкай к седелке,

Хомуту…

Тебе в раздольях

Травяного луга

Не снилась,

Вижу,

Тяжкая подпруга

И удила холодные

Во рту.

А видел я,

Когда луга свежи,

Когда зарей распахнута долина,

Когда ты, шею выгнув лебедино,

Скакал навстречу верстам

Для души.

И, доскакав до зыбкого пруда,

О берег бил неистово копытцем,

Но, сунув морду в гриву кобылицы,

Ты был смиренен в час такой

Всегда…

Теперь в упряжке рвешься на дыбы

И мечешься,

Как будто от удушья,

Но две оглобли,

Как конвойных ружья,

Стоят на страже

У твоей судьбы…

Угомонись,

Неугомонный конь!

Артачиться,

Как видишь,

Бесполезно.

Удил вовек не перегрызть

железных

И не порвать

Жестокую супонь…

Ты с хомутом смиришься

Навсегда.

Но только вот

До боли будет сниться

Весенний луг,

Гнедая кобылица

И ты,

Летящий к берегу пруда…

1967

ДУМА

Среди лугов река уходит криво.

Листает волны ветер – суховей.

Приду к реке

И сяду у обрыва,

На краешке у памяти своей.

По-над водой

Осока дремлет остро.

И ласточки пронырливо снуют.

И окуни мелькают,

Словно версты,

И полосатой думою встают…

…Ценою рук,

А не ценою злата,

Из темноты я выбрался на свет…

И рад тому,

Что, словно эскалатор,

Меня не вез

Чужой авторитет…

Еще мне рано подводить итоги.

И впереди: и солнце,

И гроза…

Я так хочу,

Чтобы мои дороги

Не засорили путникам глаза.

Река,

Река – степное откровенье,

Круты, как жизнь,

Излучины твои.

Я жду в судьбе

Великого мгновенья, вложи мне в грудь

Извечное стремленье

И луговою ширью напои…

1970

 ОЗЕРО

Откипело озеро степное,

Синевой пронизано насквозь,

В берега,

Оплавленные зноем,

Присмирев на время,

Улеглось.

Что его негаданно

                              взъярило?

Не бывает бури

                             без причин!

И какая

Зоревая сила

Вырывала камни из глубин?

Озеро бунтует

                          не впервые,

Раздвигая берега,

Как тьму.

Назвенели воды дождевые

Про свободу-волюшку ему…

Потому металось так мятежно!

Может быть,

Поднявшись на дыбы,

Океан увидело безбрежный

Из своей

Кольцованной судьбы!

Но ему

Из берегов разбитых

В океан прорваться не дано!

И крутые камни,

Как обиду,

Засосало илистое дно.

Все равно при утреннем тумане

Забунтует озеро насквозь.

Пусть оно не выйдет к океану,

Но зато к великому рвалось.

1970

РОДСТВО

Мне б труднее и жилось,

И пелось…

Если я

Не смог бы до сих пор

Породнить

Полей тамбовских зрелость

И глубины

Самоцветных гор…

Хоть живу я

Под уральским небом,

У огня

Людей мастеровых,

Но когда я

Прикасаюсь к хлебу,

Вспоминаю земляков своих…

Я вдали от отчизны,

Но все же

С ней крепка

Связующая нить!

Ну скажите, люди,

Разве можно

Надвое

Россию поделить?!

1970

СТОГ

- А какой тебе годик?

- Шестой миновал.

              Н.А. Некрасов

Тяжелый год. Нетопленная печь.

Глухая ночь,

А в доме – ни полена.

Над стогом месяц высится,

Как меч,

Крадусь в степи,

Как будто бы из плена.

Огонь в избе объездчика потух…

И не страшны мне ни погост,

Ни волки…

Лишь скрип салазок напрягает слух,

Торчит стерня,

Острее, чем иголки…

Я стогу в бок вогнал железный крюк,

Обучен рано ремеслу такому…

Но только стог упрям, как жадный друг,

Мне по клочочку выдавал солому.

И дергал я солому сколько мог,

Искал места, где легче подступиться.

Вгонял я крюк.

И, оседая, стог

Стонал в ночи, как раненая птица.

И я, мальчишка десяти годов,

По-взрослому,

Совсем не без опаски,

Между чужих запутанных следов

Тянул домой с соломою салазки.

Такая даль искрилась впереди!

Такие звезды крупные сияли!

Хотелось всю деревню разбудить,

Но брел тайком,

Чтоб люди не видали…

Я отдохнуть присел на бугорке, -

Спасителем от всех морозных бедствий

Колхозный стог виднелся вдалеке,

Раздерганный кругом,

Как наше детство.

Я это все запомнил и сберег.

И сердце оттого не каменеет…

И душу мне,

Как тот колхозный стог,

Никто вовек раздергать не сумеет!...

1972

СВЕТУНЕЦ

Ходят ветры вечерние кротко.

Гнутся травы от росных колец..

Новый месяц обрамился четко, -

Наполняйся огнем, светунец!

Восходя из росистой низины,

Из простора лугов и полей,

Зачерпни свет серебряно-синий

И обратно на землю пролей!

И замечутся тени в тревоге,

Ослепленные острым огнем,

И никто не собьется с дороги

В неподкупном свеченье твоем.

1973

РУСЬ

Обжитый мир под солнцем, под луной

И под лучами звездными косыми,

Где дух веков кружится надо мной

И распахнулся далями России.

И я иду навстречу тем векам,

Голубоглазый, русый, коренастый.

Колосья прикасаются к рукам,

Озера колыхаются глазасто.

Земля вовсю вращается, кричит

Холмом, золой,

Что с ней на свете было…

Роняет солнце тихие лучи

На обелиск,

На братскую могилу,

И кланяюсь я прошлому опять,

Родной земле за все крутые были.

Я в мир пришел – творить,

А не рыдать,

Века и так к нам на слезах приплыли…

Нам пришлое сегодня,

Как броня,

И в нас живут его земные боли.

Не потому ль мы встали у огня,

Не потому ль мы распахали поле?!

И, вглядываясь в лица наших дней,

В лицо огня и пашни,

Неба,

Пущи…

Мне каждый раз становится видней

Прямая связь меж прошлым и грядущим.

1973

СЛОВО

Каждый день идут дожди сурово.

Заслезились думы и глаза.

Залегло несказанное слово,

Где с землей сомкнулись небеса.

Слово,

Слово – дальняя жар-птица!...

На каком искать его пути?

И с небес к нему не опуститься,

По земле к нему не подойти…

Погляжу во все концы без страха

И спрошу,

Как самый давний друг:

- Подскажи,

Ты слышишь, славный пахарь,

Подскажи, известный металлург?!

Перед правдой – дело не уроним!

Добывая слово,

Словно честь…

Чтоб его,

Как яблоко в ладони,

В час усталый людям преподнесть.

1974

НА БОРОДИНСКОМ ПОЛЕ

Недаром помнит вся Россия

Про день Бородина!

Михаил Лермонтов

По жгучим волнам ветра и зари

Былого эхо возвратилось с болью.

И в небе соколом парит,

А я иду на праведное поле.

Здесь предок поле сердцем распахал

И кровью полил,

Ожидая всходы…

За все потери, Русь,

Твои невзгоды –

Высокий дуб ветвями замахал.

И как стрела пронзает тишина,

И звезды взвились,

Словно стук копытный…

Но мне не битва смертная страшна, -

Ведь тишина – страшнее битвы!...

Здесь славой русской ветер напоен,

Он входит в грудь.

И пахнет вечность – лесом…

Не страшен, Русь, тебе Наполеон,

Страшней они – заезжие Дантесы!...

…Ушла заря.

И сполз туман с холмов,

И дуб обнял соседские березы.

И мужики так звонко у домов

По всей округе отбивают косы!...

1974

Я ПРИШЕЛ В ЭТУ СТЕПЬ…

Распоясала степь заревую дорогу,

Молодая трава наклонилась немного.

Наклонилась трава,

Словно все еще дремлет,

И корнями взялась за надежную землю.

Далеко,

Широко степь уходит куда-то,

Где бредут облака,

Точно овцы, кудлаты.

Я пришел в эту степь – широте поучиться,

Я пришел в эту степь – росной далью лечиться.

Я лечиться пришел от промашки вчерашней,

Почернела душа,

Как весенняя пашня…

А промашка моя – я врага не осилил,

Неудача моя – неудача России!...

А победа моя – ее кровное дело.

Кровь раба еще в дедовском сердце сгорела…

О, родимая степь, травяное наследство,

И удачи моей неизменное средство!

После встречи с тобой – за победой победа.

Враг мой век не имел степь такую, как эта!

1974

* * *

Дуют ветры, и дымы бугрятся,

И встает завод среди огней –

Многотрубный,

В золотом багрянце,

Отлитый из славы наших дней.

Под его искристою короной

У стальных

И у чугунных рек,

Рядом с печью,

                  домною,

                           колонной

неприметен вроде человек.

Неприметен,

Чуть сутуловатый,

В грубой куртке,

Молчалив на вид…

Человек – в груди своей,

Как атом,

Силу непомерную хранит.

За работой звонкой, многотрудной

Он, в свои поверив чудеса,

Глянет в печь – и закипают руды,

Глянет вверх – и встанут корпуса…

Он стоит у пульта, неторопкий,

И огонь работает в печах…

Но завод он возводил не кнопкой – на своих покатистых плечах.

И глядишь, взволнован, удивленно:

У стальных

И у чугунных рек,

Рядом с печью,

                     домною,

                           колонной

неприметен вроде Человек.

Задыхаясь от огня и дыма,

Он прошел сквозь тысячи наук.

И встают мартены,

Коксохимы –

Продолженьем дум его и рук!..

1975

НЕПОВТОРИМОСТЬ

Я молодость, как буйного коня,

Все гнал,

Все гнал по кручам

И долинам.

И не вгляделся на пути недлинном

В ночную мглу,

В простор зеленый дня.

Мы в молодости временем щедры.

Бросал я дни налево и направо.

Безумно жег высокие костры,

Беспечно падал в луговые травы.

Судить себя за это не берусь.

Всему свой час,

Всему земные сроки…

И счастлив я,

Что под звездой высокой

Она всегда неповторима – Русь!

И день ко дню склоняет время плотно,

И удаляет молодость мою.

Где раньше я промчался мимолетно,

Теперь в большом раздумии стою.

Из мглы ночной продвинулись ко мне

Высокой тайной вековые сосны

В игольчатой сквозной тишине

Ушедшие кольнули в сердце вёсны.

И увели в простор зеленый дня,

Где даль встает дымами и стогами…

Земля качнулась тихо под ногами

И понесла – усталая – меня

К раздумиям о буйствах тишины,

О тишине кипенья грозового…

А для чего мы в мире рождены

И для чего родятся люди снова?

Им снова жить бездумно до поры

И дни бросать налево и направо…

И разжигать высокие костры,

Беспечно падать в луговые травы…

И к ним придут раздумья – жизни груз,

Всему свой час,

Всему земные сроки…

И скажут вновь,

Что под звездой высокой –

Она всегда неповторима – Русь!

1974