(1918-1984)

ДРУГУ

Не удивляйся,

Что умрешь.

Дивись тому,

Что ты живешь.

Дивись тому,

Что к сердцу близко

Однажды ночью голубой

Горячая упала искра

И стала на земле тобой.

Не скифом

И не печенегом,

Минуя сотни скорбных вех,

Ты сразу гордым человеком

Явился

В наш двадцатый век.

- Мы - люди.

Нас легко обидеть.-

Но ты подумал ли хоть раз,

Что я бы мог и не увидеть,

Мой друг,

Твоих печальных глаз?

Нас, гордых,

Жизнь не стала нежить,

Нам горький выдался посол.

Мы люди,

Нас легко утешить

Напоминаньем больших зол.

В любви,

В крови,

В огне боренья,

Со славой тех, кто первым пал,

Сменялись,

Гибли поколенья

За это все, что ты застал.

Все чудо:

Солнце, весны, зимы.

И звезды, и трава, и лес.

Все чудо!

И глаза любимой -

Две тайны

Двух земных чудес.

Да будь я камнем от рожденья,

Я б в жажде все одолевать

Прошел все муки превращенья,

Чтоб только

Человеком стать.

Не удивляйся,

Что умрешь.

Дивись тому,

Что ты живешь.

1948

* * *

Всевещий ум пророка,

Я б заглянул

В грядущие года:

Куда меня,

Взметенная высоко,

Пригонит жизни

Быстрая волна?

Имел бы я

Магические призмы,

Я подсмотрел бы

Вопреки годам,

Что даст мне мир,

В который был я призван,

И что я сам

За это миру дам.

Хотя б на миг

Из тех далеких далей

Единый миг

Приблизился ко мне,

Чтобы понять,

Зачем меня призвали,

Что должен я

Исполнить на земле.

СОВЕСТЬ

Упадет голова -

Не на плаху,-

На стол упадет,

И уже зашумят,

Загалдят,

Завздыхают:

Дескать, этот устал,

Он уже не дойдет...

Между тем

Голова отдыхает.

В темноте головы моей

Тихая всходит луна,

Всходит, светит она,

Как волшебное око.

Вот и ночь сметена,

Вот и жизнь мне видна,

А по ней

Голубая дорога.

И по той, голубой,

Как бывало, спешит налегке,

Пыль метя подолом,

Пригибая березки,

Моя мама...

О, мама!-

В мужском пиджаке,

Что когда-то старшой

Посылал ей из Томска.

Через тысячи верст,

Через реки, откосы и рвы

Моя мама идет,

Из могилы восставши,

До Москвы,

До косматой моей головы,

Под веселый шумок

На ладони упавшей.

Моя мама идет

Приласкать,

Поругать,

Ободрить,

Прошуметь надо мной

Вековыми лесами.

Только мама

Не может уже говорить,

Мама что-то кричит мне

Большими глазами.

Что ты, мама?!

Зачем ты надела

Тот старый пиджак?

Ах, не то говорю!

Раз из тьмы непроглядной

Вышла ты,

Значит, делаю что-то не так,

Значит, что-то

Со мною неладно.

Счастья нет.

Да и что оно!

Мне бы хватило его,

Порасчетливей будь я

Да будь терпеливей.

Горько мне оттого,

Что еще никого

На земле я

Не сделал счастливей.

Никого!

Ни тебя

За большую твою доброту,

И не тех, что любил я

Любовью земною,

И не тех, что несли мне

Свою красоту,

И не ту, что мне стала женою.

Никого!

А ведь сердце

Веселое миру я нес

И душой не кривил

И ходил только прямо.

Ну, а если я мир

Не избавил от слез,

Не избавил родных,

То зачем же я,

Мама?..

А стихи!..

Что стихи?!

Нынче многие пишут стихи,

Пишут слишком легко,

Пишут слишком уж складно.

Слышишь, мама,

В Сибири поют петухи,

А тебе далеко

Возвращаться обратно.

Упадет голова -

Не на плаху,-

На тихую грусть.

И пока отшумят,

Отгалдят,

Отвздыхают -

Нагрущусь,

Настыжусь,

Во весь рост поднимусь,

Отряхнусь

И опять зашагаю!

1963

* * *

А я когда-то думал,

Что седые

Не любят,

Не тоскуют,

Не грустят.

Я думал, что седые,

Как святые,

На женщин

И на девушек глядят.

Что кровь седых,

Гудевшая разбойно,

Как речка,

Напоившая луга,

Уже течет

И плавно

И спокойно,

Не подмывая

В страсти берега.

Нет,

У седой реки

Все то же буйство,

Все та же быстрина

И глубина...

О, как меня подводит седина,

Не избавляя

От земного чувства!