Замечательному пианисту

                       смолянину

              Вячеславу Исрафилову

Леса и холмы в очертаньях нерезких,

Мелькают посёлки – скопления звёзд.

Четыреста вёрст

                   от Москвы до Смоленска.

А что для России четыреста вёрст!

С рассветом покинешь Москву,

                   ну а к полдню –

Любуйся Днепром со смоленских высот.

Стою и любуюсь. И с горечью вспомню,

Куда от Смоленска он воду несёт…

И Днепр, и Москва-река – реки родные,

Со склонов Смоленско-Московской гряды.

Какие ж безумцы, злодеи лихие

Велели Днепру стать рекою беды!

Кто мог, надышавшись

                    заморским дурманом,

Священное, кровное братство забыть!

И зомби шагают толпой по Майдану,

Готовые сбросить, поджечь и убить.

На них – ни управы,

                   от них – ни защиты.

Дозволено всё и пощады не жди.

Одежда их сваркой термической сшита

И фордовский двигатель бьётся в груди.

У них – ни мозгов, ни сосудов,

                     ни нервов.

Должно быть, любой бы спокойно смотрел,

Как бомбы рвались у Днепра

                      в сорок первом,

Как люди метались, как город горел.

Не будут забыты те грозные годы.

Их память тревожна,

                     их память жива.

А Днепр от Сычёвки несёт свои воды,

И в вечном родстве

                    со Смоленском – Москва.