Рассказ

Ночью город показывает свою настоящую сущность, словно сдирая с себя от нетерпения кожу, когда солнце, утомлённое людскими взглядами, меняется с луной. Тогда голубая шаль с лёгкостью выпадает из рук неба, и на её место, заскочив, будто юркий зверёк, приходит синий, полупрозрачный платок. Через его дырки пробиваются сонные белоснежные лучи луны, льющие на Землю из небесного кувшина молоко, в которое пробрались бирюзовые змейки, похожие на вены.

В парке из стороны в сторону виляют пыльные дорожки, обвитые пушистыми, прозрачными одуванчиками, тянущимися к луне, – их предводительнице. Деревья этого тихого царства, словно тени покрывают веки города, пытаясь передать через шелест листьев что-то очень важное для нас – людей. Трава похожая на чёрные капканы, скрывает за своими тенями беду - маленьких змеек, которые шипя, словно разговаривая друг с другом и переливаясь всеми оттенками зелёного, ползут к корням дуба, где у них с недавних пор дом.

Тюльпаны, уйдя от мира в царство Оле Лукойле, подобны Кощеевому ларцу. Они, раскачиваясь, передают на родину привет.

Сквозь верхушки клёнов, дубов и лип просачиваются светлячки. Мигая, они словно успокаивают маленьких птенцов в гнёздах, которым не спится под тёплым родительским крылом.

На границе природы и города в права вступают тёмные, грозные с виду многоэтажки, сверкающие огнями в окнах и отгоняющие незнакомцев цепным, холодным, сбивающим с ног ветром, желающим расправиться с людьми из-за того, что мы его не любим.

А во дворах рядом с жилыми громадами отдыхают горки, поскрипывают ржавые облезлые качели, в песочницах забыто валяются игрушки в ожидании счастья – быть кому-то нужным.

По тротуарам шурша, скачут пакетики. В попытках с кем-нибудь подружиться, они липнут ко всему, что встретят на пути. Над ними самозабвенно летят пылинки тополя, словно вырвавшись из песни Анны Герман. Их путь освещают редкие, коварно мигающие фонари, создающие атмосферу фильма ужасов.

На раскинувшихся повсюду проводах, напоминающих паучьи сети, сидят, распушившись и недовольно курлыча на прохожих, как это делают сварливые бабушки у подъезда, голуби.

Дороги пустуют из-за того что машины взяли вынужденный отдых по случаю дня города, который закончился три часа назад. По этой же причине, где ни попадя, валяются конфетти… Они будут лежать мёртвым грузом ещё очень долго, а потом скрываться от метлы дворника. Флажки красного и жёлтого цвета, поблёскивая, болтаются на бетонных столбах.

Тишина и спокойствие прерываются в центре города, где со всех сторон, словно прожектора светят на тебя неоновые таблички баров и казино, из ларьков пахнет вкусной отравой, а в спину дует холодный ветер, подталкивая к супермаркетам, словно ему за это платят.

Здесь тебя обступают тесным кружком пятиэтажки, с балконов которых свисает одежда, и взирают угрюмые глаза, которым всё осточертело. На первых этажах любого дома в центре обосновались магазины. Они привлекают либо модной одеждой, которую никто не носит, но она почему-то модная, либо шкафами с продуктами, либо блестящими аксессуары, либо кучей техники, либо пушистыми игрушками, либо вывесками «Всё для дома».

В городе узкие тротуарчики с потрескавшимся асфальтом и кучей дырок для хранения окурков. Пешеходные дорожки стеснены домами, у стен которых растёт печально притоптанная пыльная трава и редкие одуванчики. Кроме них в городе больше нет растительности, из-за чего горожане задыхаются от газа.

Дороги наоборот – широкие, по их бокам стоят разбитые, помятые, ржавые машины. Им не повезло с владельцами, которые слишком любят лихачить в пробке.

Сверху небо закрывают провода с воронами или воробьями и тысячи верёвок с разноцветными флажками, часть которых валяется на дороге.

В подворотнях, где все дома соединяются метровым деревянным покосившимся забором, стоят мусорные баки и жуткая вонь проникает в нос. На сухой земле лежат или сидят подростки, бурно что-то обсуждая, они захлёбываются от неопытности пивом, не выпуская при этом сигарет.

А за забором – царство «стаек» и гаражей. Там лают злые, побитые жизнью и людьми, псы, громко переговариваются мужчины, чиня машины или другую технику. Между «стайками» играют в «догонялки» дети, за ними вскользь смотрят их родители или родственники – беженцы из других стран, из уст которых несётся непонятная тарабарщина.

За гаражами, стоят чахлые ободранные деревья, рядом горки, по которым, шурша, скользят вниз больные из-за короеда листья. Песочницы, облюбованные кошками и котами, посчитавшими их за туалет, качели, где сидят малыши… Они растут беспризорниками – в их семьях все работают и пьют: это два тесно связанных действия в городе.

За пределами центра стоят многоэтажки и заводы, множество зданий, где кипит работа, несколько больниц, автомойки и заправки, за счёт которых все вокруг живут. Здесь множество аптек, которых не наблюдается в центре, хотя в них больше всего нуждаются горожане: пьющие, курящие, всё время весёлые, которые никак не могут остановиться и отказаться от соблазна.

Здесь тихо, потому что не разносится громкая музыка из каждого пятого окна, здесь не видно детей, до которых нет дела их семьям, здесь другая жизнь. Она окутана любовью и верой в будущее.

Так и выглядит он – город.